Выбор простой: «Помочь семье или нет»

В 2008 году у меня родилась первая дочка, у нас появилось несметное количество детских вещей. На городском форуме я познакомилась с ребятами, которые принимали одежду и игрушки и передавали их в приюты. Позже они начали ездить в детские дома и пригласили всех желающих к ним присоединиться. Так я стала волонтером.

В будни работала, а по выходным ездила к детям. Мы много общались, я узнала, что у большинства этих ребят есть родители или близкие родственники, но живут они здесь, в приюте. Почему? Этот вопрос не давал мне покоя…

В какой-то момент я приняла решение уйти с работы. Обновила резюме и, не прекращая волонтерства, начала искать себе место в социальной сфере — хотелось больше времени посвящать благотворительности, разобраться в проблеме социального сиротства, как-то помочь ребятам, которые вынуждены расти в детдоме.

Нашла вакансию, которая по описанию идеально мне подходила: компания искала руководителя социальных проектов. На собеседовании выяснилось, что у владельцев этого семейного бизнеса есть и некоммерческая организация, созданная, чтобы помогать семьям, попавшим в беду.

Тогда она называлась очень сложно: «Ассоциация содействия популяризации институтов семьи и брака» (АУСИБ) и, по большому счету, никто не знал, что с ней делать, с чего начать работу. Меня наняли развивать это направление.

Так появилась наша «Территория семьи». У меня тогда была пара человек в команде, крошечный бюджет и абсолютно никаких знаний о том, как руководить НКО. В интернете я нашла телефон общественной организации «Аистенок», которая уже много лет занимается профилактикой социального сиротства в Екатеринбурге. До сих пор вспоминаю, как позвонила туда. Трубку взяла президент организации Лариса Лазарева.

Все эти годы — с 2016-го — мы дружим с «Аистенком» и я невероятно благодарна Ларисе Владимировне, за то, что именно она стала моим наставником, первым человеком, который был готов нас принять и всему научить. Та поездка открыла мне абсолютно новый мир и положила начало нашей работе.

Мы начали с благотворительного склада: 40 квадратных метров, пара стеллажей, куча коробок. Сейчас таких складов в Пермском крае немало, но тогда наш был единственным. По сей день он остается якорным проектом «Территории семьи». За пять лет он вырос до трех помещений, а помощь вещами — теперь лишь часть большой работы с семьями.

У нас можно проконсультироваться с юристом, психологом и специалистом по социальной работе, обратиться с любой проблемой, получить быструю вещевую помощь или с нашей поддержкой начать глобально менять жизнь.

«Территория семьи» – низкопороговый центр: мы предоставляем десяток услуг, и любая семья может получить одну, несколько или сразу все. Большинство наших подопечных — многодетные семьи, родители, воспитывающие детей с инвалидностью, матери, оставшиеся без поддержки. Но наличие детей, конечно, необязательное условие. Мы помогаем всем.

До прихода в благотворительность я почти десять лет проработала программистом в органах внутренних дел. Видела разных людей, стала свидетелем многих историй — догадываетесь, какими они могут быть, когда работаешь в полиции.

Все эти десять лет я думала: «Что можно сделать, чтобы стало лучше?»
Мне кажется, наш центр помощи и вся наша работа — это шаг к тому, чтобы чувствовать себя безопасно в своем городе. Вот мы помогли одной семье — всего одному ребенку — но среда уже стала безопаснее. Через пару лет этот ребенок пойдет в школу и не станет травить одноклассника. А потом вырастет и выберет работу, а не преступление.

И все это потому, что однажды кто-то помог его семье. Не отвернулся, не сказал: «Помогать — работа государства», а без лишних слов протянул руку помощи. Пусть это не глобальные перемены, но я верю, что вот так, по чуть-чуть, мы меняем мир вокруг себя и делаем его безопаснее.

Сейчас таких вопросов не возникает: о деятельности волонтеров много пишут и говорят, люди привыкли к тому, что есть некоммерческие организации. Но раньше нам постоянно приходилось объяснять, чем наши услуги отличаются от государственной помощи.

Мы всегда внимательно отслеживаем, какие в регионе появляются меры поддержки семей, субсидии и льготы и, исходя из этого, меняем направления своей работы. К примеру, в 2023 году мы впервые за последние пять лет не проводили акцию по массовому сбору канцтоваров для школьников.

Теперь в регионе есть целевая субсидия: малообеспеченным родителям выделяется 5000 рублей на школьные принадлежности для ребенка и отдельная сумма — на школьную форму. Мы поняли, что наша поддержка здесь лишняя, и переключились на другое.

Еще один повод для дискуссии — многодетные семьи и их способность справляться с жизнью самостоятельно. Среди наших подопечных есть родители и с пятью, и с десятью, и даже одиннадцатью детьми.

И едва ли не под каждым постом о таких семьях время от времени появляются комментарии, которые между собой мы обозначаем так: «зачем нарожали?»
Здесь я сразу вспоминаю о своем втором образовании — юридическом. Не только как человек, но и как правозащитник я говорю, что это личный выбор женщины — рожать или нет.

Ситуации могут быть очень разные, и осуждать человека мы не имеем морального права. Выйти из этого круга бедности очень непросто, одной женщине не справиться. И здесь наш выбор простой: помочь или нет.

Одно из важнейших наших направлений — кризисные квартиры для женщин, которые столкнулись с домашним насилием или по каким-то другим причинам лишились крыши над головой.

К каждой женщине и каждой семье мы прикрепляем специалиста по социальной работе, вместе они составляют план действий на ближайшие месяцы: это может быть оформление развода и алиментов, сбор документов для получения пособий, поиск детского сада или школы для детей, первой работы для самой женщины.

Так же как и остальные наши подопечные, кризисные семьи пользуются услугами психологов и юристов, получают вещевую и продуктовую помощь столько, сколько необходимо. При этом мама и ее дети находятся в безопасном пространстве и приходят в себя после пережитого.

В нашем регионе есть государственный кризисный центр, семья может оставаться в нем максимум три месяца. Срок жизни в нашем приюте не ограничен — как правило, женщине требуется около полугода, чтобы выйти из кризиса и обрести самостоятельность. За три года работы проекта мы накопили десятки историй со счастливым финалом.

Я все время задаю себе вопрос: «На своем ли я месте? Тем ли занимаюсь?»
И сейчас могу ответить: «Однозначно да». Конечно, не все получается сразу, у нас много забот и я устаю — я ведь живой человек. Но совершенно не представляю себе другой жизни или другой работы. И мне достаточно всего одной хорошей истории в месяц, чтобы понять, что все не зря.

Вот ребенок наконец-то улыбается, его мама в безопасности, все сыты — случилось чудо. За этим маленьким чудом стоит целая команда: юристы, психологи, соцработники, позади преследования, суды, поиски выхода, минуты отчаяния. Но у нас получилось.

Пусть это не глобальные перемены, пусть мы не изменили весь мир, но даже одна спасенная жизнь, изменения в одной семье стоят того. И это то самое топливо, которое дает нам силы, чтобы продолжать.